Есть такой термин — «политическая целесообразность». Одному Всевышнему известно, что означал термин в пору возникновения, но в течение последних двух столетий, прикрываясь именно этой самой целесообразностью, Дагестан вовлекают в разнообразные разрушительные процессы.

Завоевание Северного Кавказа

Все началось с царской России. Ее «политическая целесообразность» заключалась в захвате различных земель, в том числе и на Северном Кавказе. Сюда одну за другой посылали армии, руководимые людьми, не отягощенными какими-либо нравственными запретами, наиболее известным из которых был любитель писать дневники, герой Отечественной войны 1812 года, генерал от инфантерии Александр Ермолов. Он отводил на порабощение региона ровно три года. С какой целью Ермолов пришел в регион, видно из его рапорта Александру I: «Внешней войны опасаться не можно. Внутреннее беспокойство гораздо для нас опаснее! Горские народы примером независимости своей в самих подданных вашего императорского величества порождают дух мятежный и любовь к независимости».

С таким настроем генерал в 1817 году начинает войну против горских народов Чечни и Дагестана. Войну безо всяких правил и запретов. Горят аулы, посевы, сотни тысяч горцев в поисках мира и спокойствия мигрируют с одного места на другое, смерть идет по их стопам, счет жертвам идет на тысячи, в их числе дети, женщины и старики. Ермолову все это нравится, он пишет в дневнике: «Всю местную каналью, делающую нам пакости и мелкие измены, я постепенно начинаю прибирать к рукам. Первоначально стравливаю их между собою, чтобы не вздумалось им быть вместе против нас, затем, по необходимости, некоторых удостаиваю отличного возвышения, то есть виселицы». В жестокости Ермолову не уступают его подчиненные. Начальник штаба генерал-лейтенант Алексей Вельяминов первым сформулировал стратегию экономической блокады горцев. Ему также принадлежит пионерство в части введения в войсках нечто вроде сдельной оплаты труда: он из собственного кармана выплачивал подчиненным деньги за каждую отрезанную голову горца. В последующем Вельяминов аккуратно упаковывал и отсылал черепа в Петербургскую военно-медицинскую академию якобы для антропологических исследований.

Вельяминов также запретил поездку горцев на учебу в мусульманские страны и в хадж.

Усилиями Ермолова создается так называемая горская милиция, о которой генерал презрительно писал: «По правде сказать, не имел ни малейшей надобности в сей сволочи, но потому приказал набрать оную, чтоб возродить за то вражду к ним и поселить раздор, полезный на будущее время. И еще имел я в виду занять молодых людей, которые, будучи праздными, могли быть вредными». Скоро военные действия утихомирились, в новых условиях «политическая целесообразность» приняла иные конфигурации.

Опыты большевиков

Делаются попытки христианизации региона. Сам Александр Пушкин, сторонник декабристов, считал, что дело за малым: горцы недавно приняли ислам, поэтому «Кавказ ждет христианских миссионеров». От идеи пришлось быстро отказаться из-за неэффективности, энергия империи переключилась на прочие формы лишения самоидентификации дагестанцев. «Русские письмена, — писал военный министр, генерал-фельдмаршал Дмитрий Милютин, — должны закончить то, что начато мечом. Все туземные языки должны стать перед русским языком в равномерно подчиненное положение». В сборнике министерства народного образования за 1869—1870 годы указывалось: «Мы должны обязательно обучать инородцев русскому языку, дабы в каждом поколении этот язык стал родным и наша русская культура стала их культурой».

«Царское правительство, покоряя оружием кавказские горские племена, — отмечено в «Исторической записке о Ставропольской гимназии», — одновременно с этим старалось сблизить иноверцев с русскими двумя средствами: распространением между кавказскими туземцами христианства и обучением их русской грамоте и языку». И этот путь оказался тупиковым, поэтому 27 апреля 1913 года по инициативе губернатора началась реорганизация в Дагестане «порядка письмоводства в сельских управлениях». Главная цель — насильственно вытеснить арабский язык из сферы употребления. Письмоводство возлагалось на сельского писаря, назначаемого начальником округа. Он в работе имел право использовать только русский язык, а содержать его обязаны были жители округа в размере не менее 30 рублей в месяц, при этом губернатор грозно предписывал исполнять приказ и категорически запрещал «обсуждать этот вопрос в мечетях и других местах сборов».

Затем пришла пора большевиков. Их «политическая целесообразность» заключалась уже в формировании нового — «советского» — человека. Повсеместно создавались так называемые «тройки» республиканского и районного уровня, которые уничтожали цвет нации. Вначале горцев причисляли к сонму «врагов народа», затем их без суда и следствия приговаривали к различным срокам тюремного заключения, а то и к расстрелу. «Советский» человек, кроме прочего, должен был одинаково атеистически мыслить и говорить, поэтому на острие идеологических ударов оказалась, как и во времена царизма, религиозная и языковая сферы. Повсеместно создавались кружки воинствующих безбожников. Еще в 1925 году руководитель Дагестана Нажмудин Самурский отметил, что «литературы и науки на дагестанских языках нет и никогда не будет, ибо создавать ее для нескольких тысяч человек нет расчета, гораздо проще научить эти несколько тысяч какому-либо культурному языку», под которым он подразумевал азербайджанский. В октябре 1930 года власть для «расцвета культуры народов Дагестана и приобщения его к передовой культуре великого русского народа» приняла постановление о переводе письменности с адаптированного арабского на латинский алфавит. Через 8 лет с подобной же формулировкой алфавит перевели на кириллицу. 13 марта 1938 года выходит в свет постановление «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей».

Тогда же начинаются эксперименты с этносами. В частности, официальная перепись населения СССР 1936 года выявила исчезновение всех андо-дидойских народов, хотя в переписи от 1926 года эти самые народы зафиксированы. Никто последних физически не уничтожал, просто они по воле чиновников не вошли в официальную статистику как отдельные этносы: их с той поры стали считать аварцами. Никаких особых козней руководители Дагестана тогда не строили: они мечтали вначале ускоренно «аваризировать» андо-дидойцев, а затем уже провести полномасштабную «советизацию» вместе со всеми земляками.

Имам Шамиль — бандит?

Сегодня вокруг этой проблемы слишком много спекуляций, поэтому хочется остановиться на ней более подробно. С одной стороны, кое-какие представители кумыкской, лезгинской и даргинской псевдоинтеллигенции с маниакальным упорством пишут в ангажированных СМИ, какие зловредные люди эти аварцы: дескать, под их руководством проходили опыты расчленений и объединений этносов — аварцам прибавили этносы, зато лезгин расчленили на части. Но никто не интересуется мнением конкретных агульцев, табасаранцев, рутульцев, цахуров (считается, что именно их большевики выделили из состава лезгинского этноса) насчет их национальной идентичности (так же, как никто не вспоминает эксперименты с кайтагцами и кубачинцами). Я нисколько не сомневаюсь, что предложение об объединении этих этносов с лезгинами, мягко говоря, будет встречено с возмущением. С другой стороны, я, каратинец, всегда чувствовал и чувствую себя таковым. У нас свой язык, прочие отличия от родственного аварского. Сегодня каратинцы хотят сохранить свой язык, но удивительное дело — республиканская власть, отдельные аварские интеллигенты реагировали и реагируют на любые наши инициативы как бык на красную тряпку.

А ведь в российских субъектах примеров иного подхода к проблеме десятки, если не сотни. Например, в республике Коми есть народ коми-язьвинцы. Про них мало кто слышал, даже в Википедии они не представлены. Общее количество коми-язьвинцев около 300 человек. Правительство Коми за счет собственных ресурсов уже издало алфавит для них, в школах в качестве обязательного предмета введено изучение языка, целые институты изучают самочувствие этноса. В Дагестане же абсолютно ничего не делается для сохранения даже так называемых титульных наций. В качестве уникального бренда чиновники представляют многочисленным гостям полиэтничность республики, но сегодня почти 30% дагестанцев (особенно проживающие в городах) не знают родного языка, сам процесс идет настолько стремительными темпами, что очень скоро в Дагестане будут разговаривать на одном языке. Не хочется думать, что это делается специально, но факт, что с точки зрения «политической целесообразности» такая ситуация выглядит идеальной: вначале забывается язык, затем очередь доходит до религии, прочих составляющих идентичности, в конечном итоге на свет появляется очередной мутант-маргинал уже под вывеской «российский народ».

Не исключено, что дагестанская власть вот-вот начнет переписывать историю родного края. В течение только этого месяца я от нескольких высокопоставленных сановников услышал шокирующую новость: оказывается, легендарный третий имам Чечни и Дагестана Шамиль был религиозным экстремистом, обычным бандитом и мародером, который абсолютно ничего хорошего не принес горцам. Если Шамиль был таким, естественно, от него не отличались десятки тысяч его соратников. Подобные же мысли публично озвучивались и озвучиваются многими учеными, публицистами. И речь идет не об одном Шамиле. Помнится, в одно время на страницах «НД» появилась статья некоего представителя лезгинского этноса. Он возмущался тем, что один из театров республики поставил пьесу о Кавказской войне, где наставник Шамиля Магомед Ярагский призывал горцев к газавату против царской России. По его мнению, услышав подобные воззвания, современная молодежь Дагестана начнет проводить параллели, которые неизвестно к чему могут привести. К ситуации можно подойти с разных сторон, но факт, что часть современной донельзя маргинальной интеллектуальной и управленческой элиты, вообще не умея отвечать на вызовы времени, ищет врагов в собственном прошлом.

И тут снова актуализируется вопрос о терроризме. Нет, речь идет не об обычном терроризме, при котором страдают отдельные люди, а о феномене более страшном — интеллектуальном и идеологическом терроризме, когда в перспективе могут исчезнуть целые этносы. Дагестан худо-бедно борется с обычными террористами, теперь ему надо научиться противостоять их мировоззренческим собратьям, чтобы не превратиться в стадо обывателей, иванов, не помнящих родства…

автор: Ахмеднаби Ахмеднабиев