В заключение задам вопрос: насколько правомерно говорить об общине в горном Дагестане в новейшее время? В данном случае на него ответить тем сложнее, ибо пример Ботлиха по ряду причин нетипичный, да и я не привел достаточного количества фактов из жизни этого селения той поры, когда там функционировал колхоз (в 1970 — 1980-е гг. называвшийся «Ботлихским»). Очевидно, что если и допустимо вести разговор о горных колхозах середины — второй половины ХХ в. как джамаатах, то с поправками на измененный характер основ жизнедеятельности общины как оригинального социального института. Необходимо в целом и в каждом случае отдельно уточнять степень принципиальности изменений.
    Очевидно, что в колхозах местному населению импонировала возможность хотя и неполной, но самоорганизации (которую негласно можно было расширять) и контролирования обществом хозяйственной и др. деятельности выборных руководителей этих структур (поэтому наиболее прозорливые старики в 1960 — 1970-е гг. всячески противились преобразованию колхозов в совхозы, а парой десятилетий ранее — укрупнению колхозов с объединением угодий разных селений, а то и их перераспределением). Одно и другое позволяло по мере возможности обеспечивать преемственность в селениях как в общественных микросистемах, а также сохранять целостность территорий и угодий как базы жизнедеятельности последних. В данном плане колхозы были близки джамаату. О том же свидетельствует решительный настрой, с которым ботлихцы стремились в последние 15 — 20 лет и стремятся ныне отстаивать целостность своего сельского общества, но главное — собственные права на его территорию.
    В данном плане судьба Ботлиха более позитивна по сравнению с таковой некогда сильного джамаата Кумуха (Кази-Кумуха), где ныне коренные жители составляют 15% населения, так что о какой-либо целостности речь уже не идет. Судьба Ботлиха отчасти близка судьбе ряда районных центров, а также крупных селений современного Дагестана — Уркараха, Хунзаха, Чоха, Кубачи и др., в которых процент переселенцев из окрестных селений тоже достаточно высок и они претендуют на удовлетворение собственных прав и интересов. В этой связи любопытно замечание жителя микрорайона Ботлиха о положении дел в Хунзахе: там якобы «переселенцы живут только на квартирах, и никакие стройки им не разрешают», т.е. он констатирует более жесткую по сравнению с Ботлихом линию поведения местного джамаата.
      Оценивая происходившее со второй трети ХХ в., надо отметить, что в связи с образованием колхозов процесс трансформации горских общин приобрел особую динамичность я масштабность. Он продолжился в ходе реализации государственной политики переселения горцев на равнину (с 1970-х гг. переселения начали носить и ныне носят преимущественно неорганизованный характер). В итоге будет натяжкой говорить о продолжении функционирования джамаата на системных началах. Системные начала в большой мере оказались растерянными именно в последние годы, когда происходит (и в значительной мере уже произошел) массовый отток населения из горных районов и когда навязанные извне, но в какой-то мере адаптированные к «коренным» правилам общежития «уставы колхозов» и т.п. перестали действовать. Людям становится неинтересна «родная» земля в том аспекте, который составлял корень бытия их предков. Симптоматично, что и ботлихский джамаат сейчас поставил вопрос о выделении ему земель на равнине, что было невозможно прежде.
    Поэтому наблюдаемые в последние годы разговоры о реконструкции в новейших условиях «традиционной» модели джамаата, его структуры и механизмов функционирования, которые ведутся в республиканском центре и на местах, являются преимущественно разговорами. Очевидно, что реконструкция джамаата по модели ХIХ в. невозможна. Слова цитированного ботлихца о необходимости его односельчанам (читай, джамаату) выработать «собственную нормативную базу» жизнедеятельности местного общества, в которой будут представлены шариат, адат и законы государства (о пропорциях и формах их совмещения речь не идет) являются посылкой к созданию новой модели организации джамаата. При этом вновь творимый социальный опыт вряд ли поддается сколь-либо конкретным прогнозам.