Недавно застал своего одиннадцатилетнего сына, за просмотром по ТВ фильма “Рембо”. Я велел ему переключиться на другой канал. На его вопрос: “Почему ты запрещаешь смотреть этот фильм, ведь там нет неприличных сцен?”, я ответил, что в этом фильме речь идет о том, как один американец расправляется с целой армией “наших” (элитой ВС) и что все это ложь, потому как наша армия сильнее американской (я сознательно внушил сыну мысль о превосходстве “наших” над “ними”). Не странно ли - я дагестанец запрещаю своему сыну смотреть очень интересный (с точки зрения ребенка) фильм (притом используя запрещенный прием), только по той причине, что в нем прослеживается мысль о превосходстве американцев над русскими (из сотен миллионов зрителей во всем мире, смотревших “Рембо” никому голову не придет, что Рембо расправляется с армией хорошо вооруженных дагестанцев).

На этом фоне кажется особенно удивительным, что государственные телеканалы, которыми руководят русские (русские ли?) пропагандируют гипертрофированную идею о превосходстве противника над нами.

Тогда он спросил: “Почему же тогда то ТВ показывают подобные фильмы?”. Честно говоря на этот вопрос я не смог ответить. Не потому, что не было своей точки зрения на этот счет, а только потому что не хотел, если не сказать испугался говорить об этом сыну.

Но подобные вопросы у него возникают все чаще. Недавно он спросил меня, где я был во время августовских событий. В конце 1999 года, когда я был в командировке в г.Тверь, в областной газете “Тверская жизнь” вышла моя статья, которая явилась ответом на навязанную СМИ во всех регионах страны чудовищной лжи по поводу этих событий. Приведу цитату из этой статьи: “Когда-то будущее поколение ботлихцев, узнав из учебников истории об этой войне, спросят своих отцов: “А что ты делал во время августовских событий?”. Тогда я имел в виду, что этот вопрос возникнет через десятки лет и никак не предпологал, что это произойдет так скоро? Но вернемся к вопросу моего сына. Я ему ответил: “Разве ты не помнишь?”. Он сказал, что помнит как в первый же день войны я вместе со своими друзьями создавали штаб для защиты села и решили воевать с врагами, искали оружие, а потом нас плачущих увезли в Махачкалу, что так плохо как в Махачкале никогда не было... Но почему же тогда столько людей получили ордена и медали, а ты и твои друзья ничего не получили? В очередной раз я увильнул от ответа. Я не смог ему честно ответить, что большинство из получивших ордена и медали в первый день войны трусливо бежали и что потом когда война кончилась, они прибывали в Ботлих и организовывали отряды ополчения и долго “после драки махали кулаками”, но когда им было предложено идти на “расчистку” своих же сел большинство из них отказались, а пошли те самые ботлихские парни, которые не получили никаких наград, что вообще в Дагестане об этом говорить и писать опасно для жизни..., и многое другое о чем я ему тогда не сказал.

Но рано или поздно мне придется давать ответ на подобные вопросы сына, иначе рискую потерять его уважение. Тем более у меня растет еще и второй сын, который пока ничего не знает о той войне, и возможно, впервые узнает об этом в школе на уроках истории, в том искаженном в виде в каком изобразили власти и СМИ.