С большим удовлетворением и удивлением прочитал статью. Статья интересная и даже слишком для «ДП». Я мало читаю государственные СМИ. С «совковых времен» в них ничего практически не изменилось и это делает их неинтересными. Но, тем не менее, пару раз в неделю просматриваю «ДП» в надежде найти интересную информацию и почти каждый раз разочаровываюсь.

К той части статьи, в которой речь идет о милиции и гаишниках ничего «ни добавить, ни отнять». Также оставляю без оценки МВД, его руководство, аппарат и вообще все, что понимается в нашем обществе под термином «силовики», потому что считаю дискуссию бесплодной и даже опасной для обывателя.

Поэтому приступаю сразу к третьей и основной составляющей статьи -  «независимым» СМИ, ради которой, как мне кажется,  собственно и была написана статья.

Надо признать – сегодня информационно-аналитическое пространство республики разделено на две части: государственные СМИ и независимые СМИ. Если государственные СМИ освещают события с точки зрения официальных властей, то независимые СМИ чаще освещают другую сторону дагестанской действительности, неофициальную. Возможно, и те и другие глубоко убеждены в объективности своих оценок происходящим событиям. Их противостояние, на мой обывательский взгляд, и есть основная тема, поднятая автором статьи.

Честно говоря, и мне - обывателю непонятен принцип, которым руководствовались организаторы круглого стола «Милиция в зеркале СМИ», проведя его келейно, без приглашения «независимых» СМИ. Можно было понять, если бы круглый стол назывался «Милиция в зеркале государственных СМИ» и недовольство «независимых» журналистов вполне понятно. В связи с этим, у меня тоже возникают мысли о заказном характере круглого стола.

Радует честность автора в своем признании, что не удивился бы вопросы: «кто посмел организовать круглый стол? Почему круглый стол проведен без журналистов «НД»? Почему в нем участвуют люди, не читающие «НД»?…» прозвучали «из уст какого-либо облеченного государственной властью надзирателя за прессой». Значит, автор не удивляется надзору над прессой со стороны государства, т.е. цензуре. Тут хочу привести ст.29 ч.5 Конституции РФ, согласно которой «Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается». А теперь давайте представим, хотя бы, случайную оговорку, опечатку, описку, допущенную т.н. «независимым» СМИ, которые могли бы интерпретированы как несоблюдение норм закона и последствия всего этого…

По обывательски, не полностью согласен с Аликом Абдулгамидовым, который заявил: «В государственных газетах почти нечего читать, кроме некрологов и зубодробительных, так называемых антиэкстремистских статей философов и политологов». Не согласен, потому что львиную долю печатной площади занимают материалы, посвященные  восхвалению и воспеванию несуществующих заслуг руководителей органов власти в несуществующих успехах социально-экономическом развитии районов и городов Дагестана. И поэтому, обращая внимание на способности А.Ахмеднабиева «находить черную кошку в темной комнате, несмотря на ее отсутствие в ней», нельзя оставлять без внимания и аналогичные способности государственных СМИ, так как этого требует объективность.

Солидарен с автором и С.Султанмагомедовым в тезисе о провокационном характере усилий тесно связать экстремизм и терроризм с исламом. Такие попытки, как правило, исходят от самих силовиков и государственников.  Я тоже по обывательски думаю, что причины экстремизма  следует искать в неблагополучной социально-экономической обстановке, тотальной коррупции и пр., и что «молодежь присоединяется к боевикам не по религиозным мотивам».

Автор пишет: «Совсем недавно, во время трагических событий в Южной Осетии, мы все имели уникальную возможность насладиться хваленой свободой и «независимостью» западных СМИ». Но, в тоже время, было бы несправедливым не отметить, что сегодня мы наслаждаемся другой крайностью - замалчиванием государственными СМИ информации о событиях в соседней Ингушетии. Возможно, страх наведенный показательными «наездами» на т.н. независимые СМИ сделали свое дело и теперь последние тоже боятся выдавать эту информацию, потому что это может быть воспринято властями как очередная «героизация образа экстремиста-боевика».

Подвергаю сомнению тезис о зависимости журналистов, по мнению автора, «независимых» СМИ («кто музыку платит, тот и девушку танцует»).  Многочисленные проверки финансово-хозяйственной деятельности, проведенные в «Черновике», насколько известно из тех же СМИ, не выявил никаких «левых» источников доходов издания, позволяющих судить о  заинтересованности «сторонних  сил» в поощрении деятельности издания и если кому-нибудь известны такие источники было бы интересно об этом узнать. Более того, нашумевшая история с «Настоящим временем» показала, что редакционный коллектив может вести независимую от учредителя редакционную политику. Другое дело, государственные СМИ не смогли бы выпустить и одного номера без помощи бюджета.

Автор приписывает «Черновику» и другим «независимым» СМИ выстраивание изощренной логики: «а террористы-то номер один у нас оказываются милиционеры, а те, кто в лесах, «особо не опасны» и думает, что не нужно разъяснять «зачем выстраивается такая логика». А я – обыватель не понимаю зачем  «независимым» СМИ нужно выстраивать такую логику. Для чего? Прошу автора все-таки разъяснить это обывателю, лишенного,  по определению, «широкого мировоззренческого кругозора». Если это недоступно обывателю, зачем об этом писать в газете? Или «ДП» - газета не для обывателя?

Удивляет информированность автора в вопросах о финансировании западных СМИ: «Но мы-то знаем, кем и в чьих интересах оплачивается их свобода и независимость». Кто это мы? Интересно было бы узнать и нам обывателям. Если можно, дайте информацию в «ДП», думаю, от этого интерес к газете резко возрастет. Обывателю также интересно узнать, кто оплачивает «независимость», и под чью дудку пляшут, господа «независимые»? Так что ответьте и вы - «независимые».

Настоящим открытием для меня стало, данное М.Яхъяевым, определение: «экстремизм – не психическая болезнь, а психическая реакция здоровой личности на критические, чрезвычайные социальные ситуации. Экстремистская убежденность является нормальной реакцией личности на ненормальные, экстраординарные жизненные обстоятельства…» - все-таки стоит читать государственные СМИ. Значит, причины экстремизма в наличии ненормальных, экстраординарных жизненных обстоятельств, а поведение экстремиста в такой ситуации нормальная реакция. В таком случае, не получается ли, что государство борясь с экстремизмом борется с самыми нормальными из нас и, что где-то не хотят, чтобы мы нормально реагировали на ненормальные, экстраординарные жизненные обстоятельств? Разве нет в этом логики?... Я сам так не думаю, вернее, боюсь так думать, ведь я всего-навсего обыватель.